Бова (отрывок из поэмы)

Трижды возвращался Александр Сергеевич Пушкин к намерению написать поэму о Бове, в 1815-м (к которому и относится изучаемый нами отрывок), в 1822-м и в 1834 годах. Это неудивительно, ведь «Повесть о Бове Королевиче» – самое интересное, запутанное и наполненное приключениями произведение древнерусской литературы, весьма благодатный материал для такого гениального сказочника, как Пушкин. Бова, пришедший в литературу Древней Руси из европейских рыцарских романов (в южнославянском, а затем в белорусском пересказе) был персонажем чрезвычайно интересным для нашего славянского читателя, поскольку сочетал в себе черты и былинного богатыря, и сказочного царевича, и благородного, храброго, но при этом романтичного рыцаря.
Заточенный в темницу коварством Дадона – вельможи, убившего законного, хотя и слабоумного царя и отнявшего у наследника отцовский трон – приговоренный к смерти царевич Бова должен спастись оттуда с помощью девушки-служанки Зои, решившейся заменить его собой в тюрьме. Александр Сергеевич не зря упоминает во вступлении подвиг другой девушки, реальной героини, спасшей Францию и престол, – Орлеанской девы. Нечто подобное должно было, видимо, развернуться и на страницах пушкинской поэмы, если бы она была дописана. Но этого, увы, не случилось. Зато из этого фольклорного источника Пушкин почерпнул для своих сказок немало имен будущих героев, знакомых нам теперь с детства: Гвидон, Дадон, Салтан, Полкан