Путешествия Лемюэля Гулливера

Кто бы в мире знал англиканского священника, довольно ядовитого публициста и общественного деятеля Джонатана Свифта, не напиши он на радость детям и на раздумья взрослым свою бессмертную тетралогию «Путешествия Гулливера»? К счастью, он ее написал, чем вызвал шквал возмущений и даже обвинений в самых разных, зачастую противоположных «грехах». А между тем, подзаголовок к его первым сатирическим памфлетам, гласивший: «Написано ради общего совершенствования рода человеческого», можно было бы смело ставить эпиграфом к «Путешествиям…» – несомненной вершине его творчества.

Будучи священником и внуком священника, Свифт, похвально выступая против социальной несправедливости, сословной спеси и даже религиозного фанатизма (чего только стоит его описание нескончаемой войны тупоконечников и остроконечников в стране лилипутов), полагал, что «совершенствования рода человеческого» можно достичь обличеньем и сарказмом. Он не разделял либеральной идеи о высшей ценности прав отдельного человека и ясно видел, что, предоставленный самому себе, человек неизбежно и очень быстро скатывается к скотскому состоянию, что и описал в последней части своего романа на примере мерзких человекообразных йеху. Другими словами, он хотел помочь человеку исправиться методом от противного, а лучше сказать, от очень противного. Только кому же понравится, вглядываясь в себя, увидеть хитрого, злобного и мстительного йеху?

«Путешествия Гулливера» начинаются совершенно невинно, чисто приключенчески! Кажется, что перед нами не сложный сатирически-философский роман, а всего лишь остроумная и озорная детская сказка.
В стране Лилипутии главный герой, единственный уцелевший при кораблекрушении судовой врач Гулливер, удивляется нелепому самомнению жителей-карликов. В стране великанов, где он вдруг сам оказывается таким лилипутом, Гулливер, рассказывая королю про наши законы и нашу цивилизацию, ясно понимает, что она заслуживает такого же осмеяния. В приключениях на фантасмагорическом летающем острове Лапута высмеиваются наука с ее бессмысленными целями и поклонение человеческому разуму вообще. Наконец, в четвертой части появляются мерзкие йеху как «концентрат исконной человеческой природы, не облагороженной духовностью», а проще говоря, одичавшие и оскотинившиеся люди. Именно на их фоне так прекрасны настоящие хозяева разумно и справедливо устроенной страны – благородные лошади-гуигнгнмы, не знающие слов «зло» и «ложь».

Узнав, как могло бы быть устроено человеческое общество, Гулливер по возвращении в Англию уже не может смириться с необходимостью вести «жизнь, отравленную жадностью, лицемерием, вероломством, жестокостью, ненавистью и завистью». Он ищет одиночества, не может разговаривать с женой, его раздражают дети и друзья, слишком похожие на йеху, вся отрада – два жеребёнка, напоминающие ему о чудесных лошадях-гуигнгнмах. Вероятно, Свифт был к тому времени уже очень разочарован в людях. Как сказал он сам в начале своего писательского пути:
Но не искал он нежной лиры:
Наш век достоин лишь сатиры.